О защите и не только
В общем, ортодоксальный антисоветизм (в частности - антикоммунизм) - страшная штука, особенно для ученого историка. Вот на нее мы и нарвались на защите. Мы - это два человека, которым посчастливилось иметь в качестве научного руководителя В.И. Бакулина - историка довоенного советского периода, достаточно объективного, но имеющего в местной научной среде ярлык "коммуниста" со всеми вытекающими. Собственно, он коммунист и есть, только на содержание его работ это практически не влияет.
Так вот, написали мы дипломные по темам:
"Политическая элита г. Вятки в 1917-1918 гг." (это тема Ани Коробец)
"Социальное обеспечение в Советской России окт. 1917-1920 гг. (на материалах Вятской губернии)" (а это моя тема, сам удивляюсь, как пришел к такой формулировке - сначала хотел в целом про социальную политику писать)
Первой защищалась Аня, и первое, за что на нее накинулись - словосочетание "политическая элита". Видите ли, слух им режет, что каких-то безграмотных сиволапых большевиков назвали элитой, а то, что Аня пользовалась научным определением этого термина - наших уважаемых ученых как будто не волнует. Не волнует их и то, что в работе убедительно доказано, что большевистская власть была ЭФФЕКТИВНЕЕ в тех условиях, чем власть кадетов-эсеров-меньшевиков. Вот не могло такого быть и всё - никакие доказательства их не брали.
Я был следующим, и к моему выступлению комиссия (точнее, ее "враждебная" половина) была уже изрядна разогрета. И первый вопрос, который мне задали: не кажется ли Вам, что большевики, декларируя новые принципы социальной политики, занимались демагогией, чтобы привлечь на свою сторону массы? Здравствуйте, приехали! - нет, говорю, не кажется. Большевики не только их провозглашали, но и действительно стремились к реализации, а провалы связаны с работой местных властей.
Жаль, забыл сказать, что в тех условиях демагогия вообще была неуместна. У большевиков, да у любой политической силы в тот момент, не было права на демагогию: народ устал от болтовни и смел бы их поганой метлой в два счета. Даже в воспоминаниях Коллонтай (первый нарком госпризрения) об этом говорится: уже в начале ноября 1917 г. едва не произошло выступлений протеста - на улицы могли выйти увечные воины, няньки и бабули из богаделен. Понятно, какой эффект могли бы иметь эти выступления - вспомним, с чего начиналась Февральская революция.
Дальше, после этого вопроса, опять понеслось... Короче, обвиняли нас с Анькой (на защите не напрямую, конечно, а уж на закрытом обсуждении, похоже, не стеснялись в выражениях) в предвзятости и необоснованности выводов, и т.д., и т.п. Одна дамочка дошла даже до того в конце, что додумалась спросить: почему-то у Вас в списке литературы 7 учебников? Ну я ж не виноват, что многие авторы нынче публикуют результаты исследования сразу в виде учебных пособий!
В итоге, в первый день комиссия не пришла к единому мнению: трое на трое. Хорошо, хоть свои зав. кафедрой и зам. декана за нас вступились. Даже взяли наши работы на подробное изучение, чтоб убедиться в правоте своей позиции. В итоге признали: придраться на самом деле не к чему.
Отбили нас. Настоящая защита получилась.
А в целом впечатления печальные. Как-то не очень у нас с наукой и научной этикой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий