Буржуйский общепит и новые "друзья народа".

  Собирался, да все забывал, отписаться по поводу ресторанной акции нацболов, каковую в лучшем случае смущенно называли "да, глупой, но решительного осуждения не заслуживающей", а в типичном - так чуть ли не навзрыд оплакивали горькую участь несчастных ресторанных подаванов (в переводе с жидайского - принесунов), у коих вычтут теперь злые держатели бизнеса стоимость послуживших делу грядущей революции блюд...
  Однако ж насколько классово близки нам жертвы коварных нацболов? Не стану сочинять отсебятину, а обращусь к классике, процитировав писателя, который сначала делал революцию, а уж потом обратился к словесности (в отличие от некоторых):
  Ночами, когда прекращалась толкотня в обоих залах буфета, внизу, в кладовушках кухни, собирались официанты. Начиналась бесшабашная азартная игра: в "очко", в "девятку". Видел Павка не раз кредитки, лежавшие на столах. Не удивлялся Павка такому количеству денег... Считал их Павка, так же как хозяев, чужими, враждебными.
  К этому добавить больше нечего, я считаю.