Бесхозяйственный "ХОЗЯИН"

  Сегодня в условиях становления постиндустриальной, основанной на интеллекте и знаниях экономики разве что ленивый не рассуждает о таких уже ставших вполне банальными вещах, как информационные технологии, информационный бум, информационная экономика, информационное общество и т. д. и т. п. В наши дни едва ли не каждый бойко поведает вам о том, что в условиях современной рыночной экономики информация - это тоже товар, что товар этот бывает весьма дефицитным и потому дорогостоящим и что за информацию надо платить. Однако рядовой обыватель зачастую даже и не подозревает о глубине, парадоксальности и даже революционности тех выводов, которые при здравом рассуждении могут быть сделаны на основе этих, казалось бы, давно уже ставших очевидными и привычными истин. Например, осмысление значения информации в рыночной экономике привело американского экономиста Дж. Стиглица к научно обоснованному выводу о том, что до недавнего времени считавшиеся всемогущими и непогрешимыми "рынки при наличии асимметричной информации и других информационных несовершенств являются далеко неэффективными". Учитывая дипломатичность того, как этот нобелевский лауреат сформулировал одно из наиболее острых противоречий современной экономической теории, и переводя смысл указанного вывода на общедоступный язык, приходится констатировать, что сегодня рыночно-капиталистическая идеология, восторжествовавшая на планете в конце прошлого века, не просто показала полную несостоятельность, но и, находясь в глубочайшем кризисе, терпит полный и скорее всего окончательный крах.
  Неслучайно сегодня, прежде всего, западные ученые и политики, которых трудно заподозрить в симпатиях к коммунистическим идеям, но которые вынуждены ежедневно сталкиваться с "завоеваниями развитого капитализма", предупреждают цивилизацию о бесперспективности рыночно-капиталистического пути развития, стимулирующего индивидуальный эгоизм и безграничное потребительство, порождающего чудовищную экономическую дифференциацию по всем направлениям и ситуацию глобального конфликта, обеспечивающего возникновение кризисов и принципиальную невозможность устойчивого развития мирового сообщества (имеются в виду книги А. Гора "Земля на чаше весов", Дж. Сороса "Кризис мирового капитализма", Ч. Капхена "Закат Америки уже скоро", Д. Кортена "Когда корпорации правят миром", М. Годмана "Пиратизация в России" и др.). И только в переходных к рынку странах, где до сих пор каким-то чудом сохранилась наивная вера в оптимальность рыночного саморегулирования, студентов упорно продолжают учить рыночным мифам позапрошлого столетия, и вышеуказанный вывод нобелевского лауреата воспринимается если не в качестве ереси и святотатства, то уж, по меньшей мере, как научный парадокс. Более того, мы возьмем на себя смелость утверждать и доказать, что информационные проблемы функционирования рыночных механизмов являются главным фактором кризиса рыночно-капиталистической идеологии и построенных на ее основе социально-экономических систем на микро-, макро- и мегауровнях.
  Отвергая дипломатичность формулировок Дж. Стиглица, однако, активно используя предложенный им понятийный аппарат, развенчаем для весьма широкого круга читателей один из наиболее распространенных рыночных мифов - об эффективном частном собственнике. Данный миф кажется рядовому обывателю столь очевидным и аксиоматичным, что воспринимается в качестве не требующей каких-либо доказательств абсолютной и незыблемой истины. И действительно, на уровне обыденного сознания многие индивидуумы глубоко убеждены, что частный собственник никогда не станет воровать со своего же собственного предприятия и умышленно его разорять, он никогда не заключит контракт, который заведомо невыгоден его предприятию, и всегда будет нацелен на максимизацию прибыли последнего. Исходя из этих расхожих представлений, они глубоко убеждены, что частная (приватная) собственность всегда предпочтительнее, эффективнее общественной (публичной, государственной) собственности, которая у многих ассоциируется с убеждениями типа "все вокруг народное, все вокруг ничье".
  Однако в условиях постиндустриальной экономики, когда информация является важнейшим производственным ресурсом и ее недостаточность (по терминологии Дж. Стиглица, "информационная асимметрия") приводит к существенному снижению конкурентоспособности, рыночный постулат об эффективном частном собственнике неумолимо трансформируется в парадокс неэффективного частного собственника, что, строго говоря, основательно подрывает фундаментальные, базовые принципы рыночно-капиталистической идеологии и тем самым ведет к ее полному краху. Парадоксально, но это факт: современный частный собственник весьма часто экономически заинтересован в том, чтобы красть ресурсы со своего же собственного предприятия. Ему бывает выгодно заключать контракты, заведомо убыточные и даже разорительные для принадлежащего ему предприятия. Наконец, современный частный собственник далеко не всегда нацелен на максимизацию прибыли принадлежащей ему на праве частной собственности фирмы и нередко сознательно преследует совершенно иные цели, умышленно доводя компанию до убыточного состояния и банкротства.
  Дело в том, что, к полному разочарованию приверженцев "рыночного фундаментализма" (термин введен в научный обиход Дж. Соросом), представленных апологетами и трансляторами рыночно-капиталистической идеологии, современный частный собственник уже далеко не тот, кем он был во времена, когда А. Смит создавал учение о "невидимой руке" рынка. Если 100-150 лет тому назад собственник и управляющий были одним и тем же лицом ("хозяином") и внутреннее строение рассматриваемой в виде "черного ящика" фирмы не имело решающего значения, то в настоящее время вследствие концентрации капиталов и быстрого укрупнения современных предприятий отдельный индивидуум оказывается не в состоянии в одиночку создать, владеть и самостоятельно управлять современной фирмой. Сегодня частный собственник вынужден, во-первых, участвовать в объединении капиталов наряду с другими индивидуумами при создании предприятия в форме акционерного общества (АО, корпорации), а во-вторых, делегировать полномочия по управлению частным предприятием команде наемных управленцев - менеджеров.
  Иными словами, современные теории фирмы, учитывая специфику деятельности и внутреннего строения микроэкономических объектов, вынуждены акцентировать внимание на следующих принципиальных моментах:
  1) современные предприятия имеют сложную внутреннюю структуру и, как правило, состоят из внутрикорпоративных групп, имеющих различные, подчас несовместимые и даже антагонистические цели и интересы, что таит в себе потенциальную возможность внутренних, губительных для предприятия конфликтов;
  2) современная фирма имеет контрактную природу, ибо обнаруживает себя во внешней среде в виде оформленных на договорной основе взаимоотношений с контрагентами - поставщиками ресурсов, потребителями продукции, государством, домашними хозяйствами и т. п. При этом принципиальным моментом является то обстоятельство, что в реальном контракте невозможно заранее предусмотреть и урегулировать возможные конфликты входящих в состав корпорации групп, то есть фирма рассматривается через призму неполного контракта;
  3) корпоративность (функционирование в форме корпорации, то есть АО) современных предприятий, во-первых, обусловила отделение права собственности от функций управления и контроля, породив возможность принципиально нового типа взаимоотношений и конфликтов между юридическими собственниками компании - акционерами и ее наемным управленческим персоналом - менеджментом, а во-вторых, создала объективные предпосылки для неравенства и конфликтов даже в среде юридических собственников компании - акционеров.
  Отделение права собственности от функций управления современным предприятием (частным или государственным, безразлично) порождает возможность так называемой проблемы "принципал - агент", связанной с тем, что взаимоотношения собственника предприятия (принципала) и наемного менеджера (агента) характеризуются следующими моментами: а) информационной асимметрией, обусловленной тем, что менеджеры в силу специфики работы владеют оперативной и более полной информацией о хозяйственной деятельности управляемого предприятия, чем отстраненные от повседневной хозяйственной деятельности акционеры; б) асимметрией полномочий, так как реальное право заключения контрактов (право подписи и печати) принадлежит менеджерам, а не акционерам, имеющим возможность контролировать работу наемных управленцев лишь изредка - во время ежегодных собраний акционеров.
  Все вышеперечисленные особенности функционирования современных предприятий в условиях стремительного возрастания значимости информационного фактора производства привели к тому, что зачастую реальными собственниками компании являются не отстраненные от оперативной информации акционеры, а менеджеры, в отличие от акционеров обладающие полными сведениями о хозяйственной деятельности предприятия и использующие эту информацию в своих личных, корыстных целях благодаря наличию права заключать контракты от имени корпорации. Реализация корыстных интересов менеджеров, которые зачастую идут вразрез с главной целью юридических собственников АО, связанной с максимизацией прибыли и дивидендов, осуществляется через заключаемые от имени фирмы специфические контракты, именуемые внутренними сделками, или сделками менеджеров самих с собой, предусматривающие:
  - поставку потребителям продукции корпорации или других принадлежащих ей ресурсов по ценам ниже рыночных (трансфертное ценообразование на продукцию). В этом случае корыстные интересы агентов реализуются либо через систему "откатов", обусловленных возвратом "в конвертах" потребителями части потерянных организацией ресурсов непосредственно менеджерам, либо путем реализации "по дешевке" этой продукции посредническим фирмам, принадлежащим близким родственникам агентов;
  - приобретение корпорацией производственных ресурсов по ценам, заведомо превышающим сложившийся на рынке уровень (трансфертное ценообразование на ресурсы). В этом случае корыстные интересы агентов реализуются через ту же систему "откатов" или в процессе осуществления договоров поставки через афиллированные с агентами фирмы-посредники;
  - "прокручивание" в коммерческих структурах финансовых ресурсов АО (например, задерживаемой к выплате заработной платы) с целью кредитования стороннего бизнеса, связанного с агентами и/или присвоения последними ссудного процента;
  - участие АО в создании уставных фондов других организаций, учредителями которых являются агенты или их родственники, что нередко приобретает форму прямого финансирования стороннего для данной организации бизнеса. Кроме того, имущественный взнос в такие уставные фонды, как правило, осуществляется по заниженным ценам;
  - долгосрочные финансовые вложения в ценные бумаги, реализуемые с целью финансирования за счет АО связанного с агентами бизнеса под благовидным предлогом получения будущего дохода;
  - осуществление строительно-монтажных и ремонтных работ на частных объектах, принадлежащих агентам, с отнесением затрат на аналогичные работы в рамках модернизации АО;
  - передача (продажа) в частную собственность менеджерам или членам их семей активов АО (автомобилей, строительных материалов, зданий и т. п.) по заведомо заниженной стоимости, в том числе путем полного списания;
  - "откаты" за участие предприятия в прочих заведомо неэффективных проектах, реализуемых в интересах сторонних коммерческих структур и т. д.
  Несмотря на многообразие форм осуществления внутренних сделок, все они связаны с тем, что с точки зрения объективного наблюдателя частная фирма ведет себя на рынке крайне неэффективно, заключает заведомо невыгодные контракты и неоправданно теряет ресурсы, что опровергает рыночный постулат о более высокой эффективности частной формы собственности по сравнению с государственной. Нередко внутренние сделки не просто позволяют перераспределять ресурсы от принципалов к агентам, но и, являясь причиной банкротства (уничтожения, дезинтеграции) компаний, ведут к некомпенсируемой потере обществом ограниченных ресурсов вследствие утраты синергетического эффекта. Разумеется, акционеры имеют возможность на ежегодном собрании сменить менеджерский корпус, однако за время до начала этого собрания агенты успевают вывести из предприятия значительные ресурсы. Кроме того, менеджеры при небескорыстном содействии аудиторских фирм очень часто прибегают к фальсификации финансовой отчетности о деятельности АО, представляемой акционерам, что дает возможность продолжать разрушительную управленческую деятельность до следующего собрания акционеров.
  Необходимо отметить, что данный аспект проблемы агентских отношений известен еще со времен А. Смита (!!!), который писал: "Поскольку директора таких компаний управляют не своими, а чужими деньгами, было бы неразумно ожидать, что они будут распоряжаться ими с той же степенью бдительности и старания, с какой относятся к собственным средствам... Таким образом, в управлении делами компании такого вида халатность или расточительство в той или иной степени присутствуют обязательно". Однако в данном случае юридические собственники компании все-таки имеют теоретическую возможность повлиять на ход событий и сменить неугодных менеджеров на одном из собраний акционеров.
  Гораздо более сложный случай осуществления внутренних сделок связан с таким аспектом агентских отношений, как инсайдерская проблема, которая, по мнению ряда глубоко изучавших ее ученых (С. Валдайцев и др.), до сих пор не нашла приемлемого теоретического решения. Сущность инсайдерской проблемы заключается в том, что среди юридически равноправных мелких собственников компании выделяется лидер (или их немногочисленная группа), который обладает сравнительно большим, однако зачастую неконтрольным и даже неблокирующим пакетом акций корпорации. Этот акционер-лидер, именуемый инсайдером, пользуясь фактором разобщенности других более мелких (миноритарных) акционеров - аутсайдеров, - имеет возможность назначать путем голосования своим сравнительно крупным пакетом акций менеджмент компании и принуждать его к совершению внутренних сделок в пользу инсайдера за счет активов, принадлежащих АО в целом. При этом механизмы осуществления внутренних сделок, именуемых в данном случае инсайдерскими операциями, те же самые, что и в случае проблемы "принципал - агент" (см. выше), с той лишь разницей, что активы фирмы "перекачиваются" теперь не в пользу менеджеров, а в пользу сравнительно крупного акционера, установившего над частной корпорацией инсайдерский контроль. Как и в предыдущем случае, находящаяся под инсайдерским контролем и реализующая инсайдерские операции фирма ведет себя на рынке крайне неэффективно, заключая в лице подконтрольного инсайдеру менеджмента заведомо убыточные контракты, умышленно теряя ресурсы и тем самым опровергая фундаментальные догматы экономикс о максимизации прибыли как главной цели функционирования фирмы в рыночной экономике, об эффективном частном собственнике, о рынке как механизме максимально эффективного использования ограниченных ресурсов и др.
  Следует обратить особое внимание на то, что в данном случае речь идет о фирмах с уставным фондом, на 100% принадлежащим частным собственникам. Инициаторами разорительных для таких корпораций, нередко ведущих к банкротству инсайдерских операций являются частные собственники - акционеры-инсайдеры, а не наемные менеджеры, как это было в случае с проблемой "принципал - агент".
  Другой специфической особенностью инсайдерской проблемы является то обстоятельство, что данная ситуация в большинстве случаев практически безвыходна, поскольку результаты избрания менеджеров компании из года в год определяются итогами голосования инсайдера. Последний на протяжении долгого времени имеет возможность через подконтрольный менеджмент безнаказанно и практически легально присваивать доли активов АО, принадлежащие де-юре другим акционерам, вплоть до разорения и полного уничтожения корпорации. Таким образом, в условиях становления постиндустриальной корпоративной экономики институты частной собственности и рынка не только не стимулируют частного собственника к повышению эффективности использования ограниченных ресурсов, но и, наоборот, создают экономические предпосылки для их умышленного уничтожения, что снижает эффективность функционирования национальной экономики в целом и ведет всю цивилизацию к расточительству и неизбежному кризису.
  При этом ситуация оказывается значительно хуже, чем в случае государственных предприятий, наемные директоры которых, как известно, также не прочь "поживиться" за счет управляемых предприятий путем прямого воровства и осуществления сделок, весьма схожих с внутренними (см. выше). Дело в том, что в случае госпредприятия принципал (государство) имеет принципиальную возможность активно вмешиваться в действия агента, вплоть до увольнения и привлечения к административной и уголовной ответственности. В случае же частного предприятия в условиях рыночной экономики государство - "ночной сторож" не имеет права нарушать хозяйственный суверенитет корпорации и вмешиваться в ее хозяйственную деятельность, поскольку то, как АО расходует ресурсы (эффективно или нет), - это внутреннее дело, которое всецело является предметом заботы учредителей и менеджеров. Иными словами, на частном предприятии при наличии инсайдерских операций возникает по-настоящему безвыходная ситуация, связанная с умышленным неэффективным расходованием ресурсов, их преднамеренной потерей, нарастанием кризиса и приближением банкротства. В условиях, когда до 80% всех организаций в мире функционируют в форме корпораций, массовость инсайдерских сделок чревата кризисами национальных экономик в целом, ибо это связано с неэффективным использованием обществом ограниченных ресурсов.
  Отсюда следуют весьма важные теоретико-методологические выводы о том, что вопреки бытующей среди обывателей точке зрения по мере становления постиндустриальной, информационно-интеллектуальной, корпоративной экономики общественная (публичная, государственная) собственность на средства производства оказывается все более и более эффективной, нежели частная (приватная), и следовательно, рыночный капитализм все в меньшей и меньшей степени представляет собой механизм максимально эффективного использования ограниченных ресурсов. Данные выводы представляют собой не что иное, как обоснование теоретического краха рыночно-капиталистической идеологии, которая со всей очевидностью ведет нашу цивилизацию к глобальному кризису и конфликту, но, к сожалению, взята на вооружение во многих постсоветских странах. Именно приватизация как механизм преобразования государственной собственности в частную, эффективность которой в постиндустриальной корпоративной экономике обречена на неуклонное снижение, является главной причиной глубоких и хронических кризисов в большинстве переходных стран, избравших рыночно-капиталистический путь развития.
  С этих позиций становится вполне обоснованным движение так называемых антиглобалистов, которые, по сути дела, интуитивно (реже - осознанно) являются противниками империализма как высшей стадии развития рыночного капитализма, неуклонно теряющего эффективность и потому вынужденного прибегать к внешней экспансии. С данной точки зрения легко объяснимо то обстоятельство, что некоторые страны Латинской Америки (Венесуэла, Боливия и др.), задолго до нас избравшие путь перехода к рыночному капитализму и осознавшие его бесперспективность, сегодня вынуждены национализировать активы и даже заявлять о приверженности идеям социальной справедливости и социализма. Почти четверть человечества под лозунгом рыночных преобразований под руководством Коммунистической Партии Китая продолжает строить если не коммунизм, то уж, по крайней мере, социализм, удивляя мир невиданными экономическими успехами. С другой стороны, самая обеспеченная природными и интеллектуальными ресурсами страна (Россия), где сегодня в полном соответствии с рекомендациями вашингтонского консенсуса (массовая приватизация, огульная либерализация, масштабная долларизация экономики вследствие искусственного сжатия денежной массы) осуществлены "полноценные" рыночные реформы и осталось не более 3% госпредприятий, испытывает серьезнейший кризис, связанный с деиндустриализацией национальной экономики и ее превращением в источник бегущих на Запад капиталов, мозгов, сырья, а заодно и выручки от его продажи. Совсем не случайно многие страны с так называемой развитой рыночной экономикой методично наращивают роль государства в экономике и как регулирующего института, и как глобального предпринимателя, благодаря чему все больше и больше становятся похожими на социалистические, нежели на рыночно-капиталистические государства (Швеция, Норвегия, Финляндия и др.). По крайней мере, в большинстве стран с развитым рыночным хозяйством, даже таких как США, Франция, Нидерланды и многих других, за последние 50 лет государственные расходы по отношению к ВВП удвоились и достигли значения от 31 в США до 58% в Швеции.

По статье Байнева В.Ф.